Ада Чумаченко «Дней безвозвратно-ушедших воздушные светлые тени…»

Дней безвозвратно-ушедших воздушные светлые тени,
Звуки молитв отлетевших и песен исчезнувших эхо, —
Бодрые, смелые мысли к далекому счастью ступени,
Сказки, пьянившие сердце и отзвуки детского смеха…
Где вы? Горячие камни мне жгут обнаженные ноги,
Ветер, песок поднимая, мне сушит глаза и дыханье.
Белой, под солнцем бегущей не вижу конца я дороги, —
Небо не слышит ни песен, ни слез, ни молитв, ни стенанья.
Я бы могла умереть, чтоб не видеть пустыни сожженной,
Длинной бескрайной дороги; кустарников чахлых и пыльных,
Чтоб позабыть на мгновенье о боли души ослепленной,
И об исканьях бесплодных, и о порывах бессильных.
Я бы могла умереть, — но я смерти еще не достойна, —
Смерть — не мучительный плен, а прекрасный венец завершенья
Только тому, кто для жизни все отдал свободно, спокойно,
Все без сомненья, без боли, без слез, без тоски сожаленья…
Только тому золотыми лампадами вспыхнет, сверкая,
Бледный мерцающий отсвет огней потускневших заката…
Смерть для того и венок, и целящая сердце награда,
Кто, опьяненный мечтою, разбился в порыве, сгорая.

«Русское богатство» № 4, 1911 г.