От храма Ликабетос вьется вниз,
Как ручеек, тропинка меж холмами.
Кой-где, как дым, восходит кипарис
И кактусы топорщатся рядами.
Вверх по тропинке, в бедный Божий дом
Священник поднимается с трудом.
Из белых желто-розовыми стали
Забор и стены храма в высоте.
Как будто все тепло лучей впитали,
И ожили и светятся в мечте.
Вот узенькие окна запылали;
Уж не пожар ли пышет извнутри?
Но с колокольни, на восход зари,
Слетают звоны, полные печали.
Вечерня коротка. Как птицы в гнездах,
Колокола умолкли, и влился
Печальный ладан тонкой струйкой в воздух.
Церковный сторож грудью оперся
На камни невысокого забора
И смотрит вдаль, не отрывая взора.
Заря сияет, как венец земли,
Там, где таится гладь Архипелага.
Ее огнем, как жар, пылает влага,
И призрачно чернеют корабли.
А царственный Акрополис вдали
Стоит святой руиной саркофага.
В нем имена богов погребены,
Но красота их светится в колоннах.
И даже в этих выступах и склонах
Живут ее пленительные сны.
Венцы бессмертья избранным даны.
Забвение — удел всех обойденных.
|