Алексей Будищев «В детской»

Дверь в детской крепко-накрепко затворена; ее затворила няня, после того как она уложила детей в их кроватки. Однако дети еще не спят. Их двое: Люба и Костя. Косте три с половиной года, Любе семь с месяцами. Люба сидит в своей постели, обхватив колени тонкими ручками, и о чем-то сосредоточенно, думает. Ее глаза широко раскрыты и неподвижны. А Костя стоит на четвереньках, воодушевленно пыряется лбом с собственной своей подушкой и мычит:

— У-у, у-у!

Любочка думает. Вот уже неделя, как в их доме творится что-то неладное. Утром мама приехала из гостей, а после обеда легла в постель с красным лицом и блестящими глазами. С тех пор она не поднималась с постели, а вчера няня сказала, что мама может быть уйдет от них к Боженьке. При этом няня велела им обоим молиться за маму. Няня у них добрая и очень толстая.

Любочка прислушивается. В дальних комнатах то и дело проносятся странные и тревожные звуки, то чьи-то торопливые шаги, то звон упавшей склянки, то стон, то отрывистый возглас. Эти звуки бегают по всем комнатам, словно беспокойно ищут кого-то, и Любочке они кажутся непонятными, странными существами, наполняющими ее бессознательным трепетом.

— Зачем их впустили к нам в дом? — думает она тоскливо. — Зачем? Кто их впустил? — В то же время ей кажется, что эти существа заглядывают порою даже в дверь детской своими страшными и жутко любопытными лицами. Любочке делается совсем страшно.

— Костя, Костенька! — зовет она. — Костя!

— Сто? Сто тебе? — спрашивает тот равнодушно, все еще продолжая пыряться.

— Не пыряйся, Костенька, — упрашивает его Любочка.

В ее голосе звучит тревога и страх,

— А сто? — переспрашивает Костя, барахтаясь в постельке, — сто не пылиться? Я летенок!

Последнее слово он произносить решительно и твердо.

Он хотел сказать, что он теленок, но у него вышло летенок. Любочка, впрочем, прекрасно поняла его. Она знает, что Костя ужасно коверкает все слова и наиболее коверканные произносит с наибольшим вкусом и решительностью. Вот и недавно, когда мама сказала ему: «Костя, будь благоразумным», он решительно и твердо отвечал ей:

— Холосо. Я буду логовобумазным!

Любочка невольно вспоминает весь этот недавний вечер и думает:

— Господи, как тогда было хорошо!

Тогда, действительно, было очень хорошо и весело.

Странные существа, беспокойно бегающие теперь по всем комнатам, еще не поселялись в их доме, и мама была весела. Недавно они сидели весь вечер в уютной столовой; мама вырезывала им из бумаги разные разности, а они глядели и радовались; мама вырезала тогда дом, лошади собаку и еще одно какое-то насекомое, которое называют, как кажется, слоном. Это насекомое понравилось им больше всего, потому что у него такое смешное большое и круглое лицо, без глаз и рта; и на нем только один тоненький носик; а позади у него большущий хвост и один глаз сбоку. Они долго разглядывали это удивительное насекомое.

А потом Костя так и уснул в кресле столовой, не раздеваясь; она даже сочинила на другой день по этому поводу стихи. Стихи у нее вышли тоже очень хорошие и очень складные:

Любочка сидит на своей постели и думает.

Костя снова начинает пыряться с подушкой. В детской сумрачно; в углу у образов горит лампада и зеленоватый свет колеблясь ходит по изображениям святых угодников, выдвигая из мрака то одно лицо, то другое, то третье. Эти колебания света и тени равномерны, как движения маятника, и походят на шепот. В углу словно кто-то шепчется.

Любочка порою поглядывает туда, и тогда она видит, как из мрака попеременно выдвигаются то лицо старика, седобородое и строгое, то лицо молодое с русыми кудрями; этот последний держит в руках крошечный ящичек и ложечку. Оранжевое пламя на мгновение и попеременно озаряет то одного, то другого с необычайной ясностью. Любочка видит даже их имена, вырезанные на ризах. У старика оно начинается с буквы, похожей на перечеркнутый поперек кружочек, а у молодого на качели, но только без веревок.

Любочка думает:

О чем они шепчутся?

Она прислушивается. Непонятные звуки по-прежнему проносятся порою по дому, словно там снуют по комнатам, беспокойно разыскивая кого-то странные, существа с странными лицами.

Кого они ищут? Чего им надо?

Тревога и беспокойство девочки делаются острее и мучительнее. Ей хочется плакать.

Она глядит с своей постельки в окно в надежде найти там ответ на эту мучительную тревогу и тоску. Но за окном тьма, неподвижная и безнадежная. Вся усадьба погружена во мрак. Шумит ветер. И порой ей кажется, что и там бегает кругом дома какое-то непонятное и странное существо, порою припадая бледным лицом к стеклу окна и жутко заглядывая в комнату.

Подбежит, заглянет в одно окно, затем бежит и заглядывает в другое, там в третье и так — кругом дома. И что-то шелестит на нем, как вымокшие лохмотья.

Порою оно стонет и гудит.

Что это за существо? Кого ему надо? Или оно хочет проникнуть в дом и ищет входа?

Внезапно Любочке делается понятным, что все эти существа пришли за мамой и жадно ищут ее, шныряя по всем комнатам, как проворные звери.

Она поспешно вскакивает с постели и бежит к кроватке Кости, топая босыми ножками.

— Костя, Костенька, — зовет она тоскливо, опираясь на кроватку брата и вздрагивая худенькими плечиками.

Жуткое ощущение отделяется от нее и касается сердца брата, как острое лезвие бритвы.

Он беспокойно усаживается на своей постели, и мгновенно его личико делается серьезным.

— Сто? Сто такое? — лепечет он в испуге.

Сестренка садится рядом с ним на его мягком тюфячке, беспомощная и жалкая.

— У нас маму хотят взять, Костя, — говорит она, вздрагивая. — Понимаешь ли ты, — маму?

— Кто? За сто?

— Кто?.. Я не знаю, Костя, кто. Идут они, слышишь, бегают по всем комнатам?

Костя прислушивается. Странные существа действительно беспорядочно снуют по комнатам дома, и их движения с каждой минутой делаются более резкими и торопливыми.

Видимо, они напрягают вое свои силы, чтоб непременно разыскать кого-то.

— Они идут, — в тревоге и в испуге шепчет Любочка, припадая к теплому тельцу Кости, — и они найдут, я знаю, найдут, и возьмут от нас маму. Они вот уж сколько дней ищут, я слышу, — шепчет она в слезах, — бегают и ищут. И слышишь? Даже кругом дома бегают и ищут. И они возьмут, потому что они жадные, Костя. Мы никогда не увидим мамы, никогда, никогда!

Она судорожно всхлипывает всей грудью и припадает мокрым личиком к подушке.

— Они возьмут, — шепчет она, — они возьмут! Непременно возьмут!

— Кто? — спрашивает Костя.

Его лицо выражает и испуг, и недоумение.

— Кто возьмет? — повторяет он и ему хочется добавить:

— А я их подуской!

Но однако он молчит и внимательно прислушивается к тому, что делается в доме. Между тем там, в дальней комнате, сразу беспорядочно срывается целый рой самых разнородных звуков. Целая толпа странных существ, с непонятными, дикими и бледными лицами словно врывается на минуту в детскую и тотчас же исчезает неизвестно куда.

Весь дом погружается затем в напряженную тишину.

Странные существа видимо нашли то, что им было надо, и успокоились. Ушли. Даже ветер не шелестит больше своими вымокшими лохмотьями, не бегает около окон и не просится в дом. Вое уснуло или умерло. Впрочем, что такое значит умерло?

Дети сидят рядышком на одной постели и внимательно, напряженно слушают. В доме ни звука. Любочка жмется к Костеньке и дрожит. Она уже не плачет больше. Ее глаза сухи и блестящи; личико бледно и сосредоточенно. Вскоре начинает дрожать и Костя. Острое лезвие бритвы то и дело мучительно прикасается к его сердцу. Но и он не плачет. Произошло что-то такое, что выше слез, что кажется им и непонятным, и жутким, и несправедливым.

Они теснее жмутся друг к другу. Вся комната тревожно шепчется. О чем?

В детской появляется няня; она поспешно и торопливо бежит в угол к комоду и достает оттуда простыню.

— Что с мамой? — спрашивает Любочка решительно, резко и сердито.

— Ничего, слава Богу, спите!

— А зачем тебе простыню? — все так же решительно и сердито допытывается Любочка, вздрагивая,

Нянька идет к двери. Дети не верят ей, жмутся друг к другу и дрожат. Она исчезает за дверью. С порога слышится:

— Завернуть зеркало!