1
Были дни: костры пылали,
Орошались кровью плахи;
Ополчались на евреев
Кентерберийские монахи.
Но Британию нежданно
Облетела весть живая,
Всех «отверженцев закона»
В сень законов призывая.
Весть из лондонского замка
Белой птицей — альбатросом
Пронеслась к горам, к долинам,
К моря шумного утёсам.
Услыхав ее в Оксфорде,
Подхватил Кембридж с Линкольном;
Долетела весть к Ламаншу
Словно звоном колокольным…
Объявляет Генрих Третий,
Недоверие посеяв,
Что второй парламент — новый
Учрежден им для… евреев.
«Милость, — сказано в декрете, —
Верноподданным короны,
Милость — всем без исключенья,
Кто блюдёт страны законы!..»
2
…«Короли — жидам мирволят!..»
На декрет в обиде пэры:
«Ну, не думали дожить мы
До такой постыдной меры!..»
Графы, лорды, баронеты —
Возмущенные глубоко —
Короля зовут безумцем,
«Жертвой регентства Пемброка».
И несется гордый ропот
По наследственным палатам:
«Он забыл, что есть на свете
Magna Charta Libertatum!»
Но еврейские раввины,
Но английские гаоны
Собираются немедля
В путь, куда зовут законы…
«Что-то будет?.. Будь, что будет!.. —
Мыслят старцы, хмуря брови, —
Неужели больше станет
Литься наших братьев крови?!
Или — горем, Боже правый,
Переполнилася чаша?
Или — раньше всех взлетела
К небесам молитва наша?!»
3
«Parlamèntum Judaicum»…
Сам король, сам Генрих Третий,
Обращается к собранью
С речью, полной междометий…
Говорил — довольно много
Он об их и общем благе,
Говорил — и не короче —
О британских войск отваге.
Кончил речь, — все обомлели…
Да и как не обомлеть им,
Повторяя заключенье
Вслед за Генрихом, за Третьим?!
«Каждый год, — сказал оратор
(Речи смысл лишь тут стал ярок), —
Каждый год вы обсуждайте,
Как вам двадцать тысяч марок —
Доставлять в казну короны…
Первый срок — чрез две недели!..»
Кончил, встал, ушел со свитой…
Долго равви вслед глядели…
4
…Не безумец, видно, Генрих…
Даже — слишком он умненек, —
Если выдумал парламент
Для своих «карманных денег»!..
Заплатили… Год от года,
Словно что-то роковое,
«Милость» Генриха к евреям
Возрастала ровно вдвое…
Двадцать тысяч золотыми…
Сорок тысяч… А не в силе,
Так всегда за недоимки
Кровью сборщики платили…
И — опять костры дымились,
И — опять кропили плахи
Кровью равви и гаонов
Хладнокровные монахи…
|