Все озера, озера, озера —
Под наметом дремучего бора;
Впереди, по бокам, позади, —
Нет конца им, куда ни гляди!..
Подошла, невзначай подступила
Полых вод неоглядная сила, —
Набежала из талых снегов
С обогретых весною бугров…
Кедры старые дремлют рядами
Над пришедшими в гости водами, —
Словно думают думу они
Про тяжелые зимние дни…
Хмурых сосен столетних вершины
Поседели от давней кручины, —
Им напомнила гостья-вода,
Что у них за плечами — года…
Стройных елок стоят вереницы,
Как весной на селе молодицы, —
Любо им любоваться собой
В тихоструйной воде снеговой!..
Не одной, не одной-то весною
Веет, — веет родной стариною,
Старой былью родимых былин
Бор — седой богатырь-исполин…
Так и думаешь: выйдет косматый
Русских сказок герой бородатый,
Сам хозяин лесной — Лесовик,
Матерой, коренастый старик…
Выйдет, точно из вражьего плена,
Вровень с лесом, в воде по колена, —
Да как гаркнет за ближней сосной:
«Просыпайся, народец лесной!..»
И на окрик его, хороводом
Поплывут по синеющим водам,
Покидая свой зимний притон,
Все русалки — в зеленый затон;
И раздастся на все-то озера,
В тишине заповедного бора,
Безо всяких нежданных помех —
Переливный русалочий смех…
|