Дмитрий Цензор «Одинокие»

С тайной страданья На бледном лице Ты прошла по обрывным путям. О, я помню признанье! Это было в конце… Это было в тоске по утраченным дням.   Помню закат. И твой профиль, увитый В траур испуганной ветром вуали. Скалы. И пурпур бушующих пен. Плакали души, признанием слиты. Все разгадали мы. Долго молчали. Плакали души, как песни сирен.   Огненно-рдяны Меркнули скалы. Алая пена дробилась у ног. Жег мои раны Взор твой усталый. Я не ответил… Ответить не мог…   Руки ломая, с мучительным стоном Раненой чайкой сорвалась ты вниз — К темной пучине, где берег навис. Бросилась в пену, ползущую к склонам, Камни одевшую пурпуром риз.   Долго смотрел я, как черное платье В пляске неистовой волны качали. Долго стоял я. Застыла душа. Не было в ней ни мольбы, ни проклятья. Ночь приходила из гаснущей дали, Ночь расцветала, безумьем дыша.   Бедный листок, Мой листок опаленный, Вихрем судьбы увлеченный, как я! Ты не узнаешь, как я одинок. Взгляд мой, в туманную даль устремленный, Полон холодной тоской бытия.   Все же томлюсь. Безнадежно скитанье. Глубже и глубже отчаянья мгла. Все же я землю люблю и страданье. Ты утомилась. Ты не могла. К вечной отраде молчанья Ушла.   В сумрак закатный к пустынному морю Гонит меня твой последний завет. Волны багрит умирающий свет… Там я стою и душе твоей вторю, Бедной душе твоей плачу вослед.

1908 г.