Кабаки, и дома, и дворцы
Обессилены праздничным хмелем.
Люди дремлют по грязным постелям.
Затихая, звенят бубенцы.
Были веселы в пьяной толпе,
Но в веселости мало веселья.
Жизнь — для каждого тесная келья,
Но не каждый молчит на столпе.
Люди дремлют, и снится им — мрак.
Завтра встанут — угрюмы, не рады,
Бросят в сторону с жестом досады.
Свой вчерашний дурацкий колпак.
Равнодушно земле отдадут
Позабытые праздником трупы.
Будут взгляды понуры и тупы.
Полусонно возьмутся за труд.
Каждый будет вдали от толпы,
Как всегда, одиночеством болен.
Позовут их к себе с колоколен
Плохо спавшие ночью попы…
Люди дремлют по темным углам.
Ночь темнее, свежей и туманней.
Кто-то вырос над кровлями зданий
И разрезал туман пополам.
Встал огромной и грязной стеной
На туманно-больном небосклоне —
В колпаке, в шутовском балахоне,
Нарумяненный, толстый, смешной.
Наклонясь, на дома и дворцы
Опускается саваном рваным,
И, смолкая, над городом пьяным
Тихим смехом звенят бубенцы.
|