Георгий Чулков «Пастух»
На сонном пастбище глухонемой земли
Бродил подолгу я среди овец покорных:
Так пастырем я был: за мною овцы шли,
Искали трав живых меж горьких трав и сорных.
И морды влажные доверчивых овец,
И шерсть курчавая и стройность тонких ножек
Мне радовали взор. Трудился я — пришлец, —
Чуждаясь, как всегда, протоптанных дорожек.
А в дни осенние, когда златился лист,
Я любовался вновь красой земных излучин;
Мечту таила грудь. Был воздух серебрист.
Я радостно бродил со стадом неразлучен.
Но вот — Горящий Куст: пробил желанный час
Услышал голос я — Иеговы веленья.
За мной, мои стада! Веду на жертву вас…
Мы кровью искупим смиренные томленья.
Бродил подолгу я среди овец покорных:
Так пастырем я был: за мною овцы шли,
Искали трав живых меж горьких трав и сорных.
И морды влажные доверчивых овец,
И шерсть курчавая и стройность тонких ножек
Мне радовали взор. Трудился я — пришлец, —
Чуждаясь, как всегда, протоптанных дорожек.
А в дни осенние, когда златился лист,
Я любовался вновь красой земных излучин;
Мечту таила грудь. Был воздух серебрист.
Я радостно бродил со стадом неразлучен.
Но вот — Горящий Куст: пробил желанный час
Услышал голос я — Иеговы веленья.
За мной, мои стада! Веду на жертву вас…
Мы кровью искупим смиренные томленья.
Сборник «Весною на север». 1908 г.