|
Adieu! Ta blanche main sur le clavier d’ivoire,
Durant les nuits d’été, ne voltigera plus.
A. de Musset
Напев любви, ее напев любимый,
В моей душе проснулся и звучит.
Прогнать его нет сил. То замолчит,
То, как нагорный ключ неудержимый,
Опять польет бессонную струю
И шепчет средь безмолвия ночного, —
Нагорный ключ, ниспавший в грудь мою
С вершин замерзших счастия былого.
Как много мне напомнили они —
Созвучия любви и сладкой муки:
Наш мирный уголок, рояль в тени,
По клавишам порхающие руки,
Вечерний час, досуг, любовь, покой…
И всякий раз, когда напев любимый
Из-под любимых рук лился волной,
Мне грудь сжимал восторг невыразимый,
И звуки претворялися в мечты,
Неясные, как шепот в час полночный.
Мне снились волны, горы и цветы.
Я снился сам себе, но беспорочный,
Рожденный жить и умереть, любя.
Так ива, наклонясь к реке зеркальной,
В ней видит небо, звезды и себя,
Но более прекрасной и печальной.
И часто, чуть в струнах стихала дрожь,
Она ко мне садилась и шептала
Слова любви и от любви рыдала,
И те слова и слезы были ложь.
Но я не знал, что сердцем лицемерит
Она — мой идол правды и добра.
Я верил ей, как ветру пламя верит,
Как верит мотылек огню костра.
Теперь другой внимает речи милой,
Слова любви твердит у милых ног.
Цветы он собирает над могилой
Моей любви, чтоб сплесть себе венок.
И счастлив он, когда она с улыбкой
Минувшее свое зовет ошибкой.
Но тише, сердце! — Счастие любви,
Чье б ни было оно, благослови!
Моя любовь мертва и, как немая
Руина на прибрежии морском,
В душе пустынной дремлет, а кругом
Воспоминанья плещут, не смолкая.
И как порой в безмолвии руин
Проснется и вздыхает дух незримый, —
В моей душе звучит напев один,
Напев любви, ее напев любимый…
|