Николай Минский «Элегия»

О, память бледная! Над жизнью одинокой
Взошла ты вновь, как томная луна
Восходит над пучиной вод глубокой.
О, грустных дум царица, как она —
Царица волн. Сияя мертвым светом,
Былого счастья озаряешь даль.
Но столько красоты в сиянье этом,
Что счастья прошлого душе почти не жаль!
 
В своих гробах, твоим лучом облитых,
Как хороши умершие мечты!
Слова забытых клятв — не мной забытых —
Как нежно повторять умеешь ты!
Но в дни, когда спокойно и не жадно
Я пил из кубка счастья, — было ль мне
Отрадней, чем теперь, когда о сне
Исчезнувшей любви мне так скорбеть отрадно?
Скажи, о, память! Счастлив ли я был
В тот день — желанный день! — когда пред нею
Я сердца тайну сладкую открыл
И в первый раз назвал ее своею?
Еще в любви клялись мои уста,
А уж душа, с родной простившись тайной,
Была опять угрюма и пуста,
И радость новая казалась ей случайной.
 
Или в ту ночь, когда сбылся мой сон,
Блаженно жгучий сон ночей несчетных?
Зачем, скажи, в раздумье погружен,
Вдоль улиц, полных сумерек дремотных
В то утро одиноко я бродил?
Сбылась мечта — и сделалась минувшей.
Зажглась заря — и с грустью я следил
За утренней звездой, в сияньи дна тонувшей.
 
И так всегда. Как призраки, спеша,
То радость, то печаль в душе мелькает.
Но чуть спрошу: «Счастлива ль ты, душа?
Страдаешь ли?» — она в ответ вздыхает.
Текущий миг блаженства иль забот,
Едва родясь, отравлен созерцаньем.
Святое впереди: оно зовет,
Прекрасное за мной горит воспоминаньем.
Так богомольцы в летний, жаркий день
Шагают ровной поступью покорной
Средь пустырей и мимо деревень,
И через лес, где слышен ключ проворный.
Без ропота вперед они идут,
Покинувши привал без сожаленья.
В далекий храм надежды их влекут,
Мечты летят назад в родимые селенья.

Песни любви. Цикл второй