Когда пред божницей моею лампады
Затеплю любовно в ночной тишине,
Невольное сладкое чувство отрады
Мгновенно проснется во мне.
Куда-то далеко житейские битвы
И распри и мутная бестолочь дня
Бегут, исчезают… И жажда молитвы
Всего проникает меня.
Но, нет, не словами, не шепотом страстным
Молюсь я: безмолвна молитва моя;
Молюсь Божества созерцанием ясным,
Познаньем Его бытия.
Мои широко раскрываются вежды,
И ширится грудь, и дышать так легко,
Как будто спадают земные одежды,
И дух мой парит высоко.
И неба глаголу я трепетно внемлю;
Меня озаряет его благодать…
И я возвращаюсь на скорбную землю,
Чтоб снова любить и страдать,
Любить обездоленных братьев, привычных
К невзгодам, героев труда и нужды,
Страдать за спасение жертв горемычных
Людской ослепленной вражды.
|