Рожден не искусством холодно-прилежным,
А творчеством дивным природы живой.
Взлелеян весенним дыханием нежным.
Расцвел на свободе цветок луговой.
В наряде простом, целомудренно-скромный,
Ни роскошью красок, ничем не блестя,
Он трогал красою стыдливою, томной,
Привольной, прекрасной Украйны дитя.
Его горделивое небо приветной
Улыбкой дарило на пире весны,
И тихо ласкал ветерок предрассветный,
Ему навевая блаженные сны.
И клены тенистые грудью могучей
Его заслоняли, ревниво храня
От солнечной ласки, мучительной, жгучей
В разгар ослепительно-яркого дня.
А ночью росистою месяц влюбленный
Его до зари убирал жемчугом, —
И сладко молился цветок умиленный,
Когда тишина воцарялась кругом.
Цветок так любил уголок свой уютный,
Так счастлив был долей своею земной…
И вдруг, по фантазии чьей-то минутной,
Был должен расстаться с полянкой родной.
Все кончено!.. Бедный, он с волей простился…
Ни солнца… ни счастья… Лишен он всего…
И в душных покоях теперь очутился,
Где роскошь угрюмая давит его.
Его оскорбляют нескромные взгляды,
Жизнь чуждого мира страшит, — и в груди
Так мертвенно-пусто, — ни капли отрады —
И плен, нескончаемый плен впереди…
Всю горечь бессилья душой постигая,
Он медленно чахнет — и блекнет, увы…
Мне вас тяжело огорчить, дорогая,
Но… бедный цветок, это — вы!
|