|
Посвящается памяти А. Блока
Красой подобная весне
Цвела царевна в той стране,
И рыцарь, гордый и печальный,
Любил ее. На подвиг дальный
Собрался рыцарь по весне,
И в белых латах, на коне,
Он проезжал, когда в окне
Увидел лик ее печальный.
«Люблю, мадонна! Долог путь.
Но сердцу ль сердце обмануть?» —
Он тихо прошептал царевне.
И голос был ее напевней
Весенней лютни: «Долог путь,
Мой рыцарь! Клятвы не забудь.
Вернешься ли?» — «Когда-нибудь», —
Он отвечал своей царевне.
И бросила она цветок,
Любови рыцарской в залог,
Кроваво-алую гвоздику.
Остановив коня, на пику
Поймал он брошенный цветок
И путь направил на восток.
И подле сердца он берег
Кроваво-алую гвоздику.
Потом года прошли, года.
И все ждала она, когда
Вернется рыцарь в белых латах,
И женихов гнала богатых.
Казались вечностью года.
Но непреклонна и горда
Была для всех она, всегда,
Далекий рыцарь в белых латах!
И вот однажды на балкон
Царевна вышла. Видит: он!
Не рыцарь, нет, но дивный кто-то…
Подходит, постучал в ворота
И смотрит. Смотрит на балкон
Прекрасный юноша, как сон,
И ей — почтительный поклон.
И дева окликает: «Кто ты?»
«Меня послал мой господин, —
Он молвил, — рыцарь-паладин,
Тебе поклявшийся в любови.
Он пролил много черной крови,
Мой незабвенный господин, —
Еретиков и Сарацин.
Но, горе! Я пришел один
К тебе послом его любови.
Он пал бесстрашно у ворот
Во Град святый тому уж год.
Он умер смертью паладина,
Стрелой сраженный Сарацина,
И погребен у тех ворот.
Но сердце рыцарское — вот
Тебе велел доставить тот,
Кто смертью умер паладина».
Сказал и вспыхнул, как заря,
На деву милую смотря,
Оруженосец нежноликий,
Голубоглазый, стройный, дикий
И юный, юный, как заря,
И двери в терем отворя,
«Войди, — сказала дочь царя, —
Оруженосец нежноликий».
О, сладкий грех! О, страстный пыл!
Посол царевну полюбил,
И там, увы! — на том пороге,
Где с ней прощался рыцарь строгий —
О, сладкий грех! О, страстный пыл! —
Он сердце рыцаря забыл.
Он клятвам дружбы изменил.
Осталось сердце на пороге…
А по утру, когда пошли,
Чтобы поднять его в пыли,
Кровавое, как цвет гвоздики,
Она и пленник нежноликий, —
Там сердца больше не нашли,
Но всюду, близко и вдали,
В саду, в лугах цвели, цвели
Кроваво-алые гвоздики.
|