Василий Брусянин «Покинутый муж»

V.

Днем мы бродили по улицам и проспектам, заходили в кафе, чтобы подкрепить силы. Иногда и днем заходили в кинематографы, чтобы передохнуть. С тупым, не своим взглядом следил Ползунков за программами. Зато на улицах был зорок и все искал их. Я заметил, что мне удавалось иной раз разбивать мысли Ползункова и давать им иное, а не то болезненное и излюбленное им направление, которое, я боялся, может привести Семена Семеныча к худому концу.

Однажды, когда мы шли мимо Казанского собора, Семен Семеныч неожиданно отскочил от меня и быстро стал переходить проспект на солнечную сторону. Я поспешил за ним и дивился, как этот неуклюжий провинциал лавировал между мчавшимися экипажами и автомобилями. Он быстро проскользнул перед самым вагоном трамвая, и я слышал, с каким старанием звонил вагоновожатый, предостерегая Семена Семеныча. На минуту я даже потерял его из виду на солнечной стороне Невского, но, подходя к Доминику, увидел его выходящим из кафе.

— Куда вы так стремительно исчезли? — упрекнул я моего спутника, — так неудобно!

— Виноват!.. Мне показалось, что в ресторан вошел инженер Иванов… Оказался человек очень похожим на него, но не он.

Ползунков все же затащил меня в кафе. Хотя при входе и были свободные столики, все же он прошел в глубину комнаты, и мы присели к крошечному столику в углу.

Я понял, почему ему надо было занять именно этот столик: рядом сидел, уже уткнувшись в газетный лист, какой-то инженер-путеец, высокий, широкоплечий брюнет с темной эспаньолкой.

— Вот этот, поглядите, очень похож на того Иванова, — указал он на брюнета, — только тот низенького роста и худенький такой. С бороды, пожалуй, похож, а остальное все другое. У Иванова глаза большие, наглые…

На другой день Семен Семеныч еще раз ошибся. Переходили мы Литейный у Невского. И вдруг Семен Семеныч, как и вчера, стремительно бросился к трамваю, который уже двинулся. Рукою он даже ухватился за медные поручни, но соскочил на ходу и едва не попал под экипаж извозчика, быстро мчавшегося от Невского. Как оказалось, и в трамвае на задней площадке Ползунков заметил господина, похожего на инженера Иванова.

Так и бродили мы с ним по улицам целыми днями. И я чувствовал, что делаю полезное дело, все же, хотя отчасти, оберегая его от рискованных шагов. Семен Семеныч слушался меня, как избранного им же сотрудника.

По вечерам мы посещали театры-миниатюр. И здесь Семен Семеныч был особенно внимательными Он передал мне, будто артист Подолинский-Случевский говорил ему о своем участии в театрах этого рода. И здесь, очевидно, Ползунков искал…

Однажды утром, часов в одиннадцать, к Семену Семенычу пришел высокий господин, который взялся за плату помочь покинутому мужу. Они опять о чем-то долго совещались, а когда таинственный ищейка ушел, Семен Семеныч прибежал ко мне неузнаваемым. Он улыбался, и глаза его блестели.

— Вы знаете, — выкрикнул он. — А этот господин, кажется, на настоящий след напал. Рассказал мне, будто видел одну даму, похожую на Липочку…

— Но как он мог узнать вашу, супругу?

— Я же дал ему фотографии… Нет, вы послушайте… Дама эта села в автомобиль у Гостиного, а господин этот в таксомотор, да за нею. Долго он гнался за тем автомобилем, хотя и не догнал, но ясно видел, что Липочка уехала на Кирочную улицу… Он говорит… Здрахович фамилия господина… Он говорить, что если уж улицу нашел, где бывает Липочка, то и проследить ее легко…

— И он взял у вас еще пятьдесят рублей? — спросил я.

Этот вопрос, по-видимому, немного смутил Ползункова, но потом он быстро оправился и сказал:

— Да… признаться… сто я ему дал…

— Сто?.. Но, ведь, это очевидный шарлатан! — воскликнул я в досаде на жулика, а еще больше — на рехнувшегося покинутого мужа.

— Помилуйте, что вы!.. Он говорит, что сильно издержался по моему делу: таксомотор нанимал.

— Все врет!

— Ну, что вы!..

Так и не удалось мне уверить Семена Семеныча, что попался он в лапы вымогателя.

А Ползунков ушел к себе и опять ходил от двери к окну, отмеривая все те же одиннадцать шагов.

Вдруг он вскрикнул и вбежал ко мне в кабинет.

— Вы знаете, должно быть, он украл у меня золотые часы, серебряный портсигар и деньги!.. Утром горничную посылал за почтовой бумагой, четвертную разменял, а сдачу на столе оставил. Их нет, и часов нет, и портсигара… Вот-то!.. Все на столе лежало, где мы сидели. И когда это он успел?.. Я его найду!.. Я знаю его!..

— Я вам говорил, что вы напали на жулика, — урезонивал я Семена Семеныча. И в эту минуту он показался мне еще более жалким: к поискам жены прибавится еще забота — найти жулика.

Эта кража человека, которому верил Ползунков, подействовала на него удручающе. Пришлось отпаивать милого соседа бромом.

Новые золотые часы и портсигар он купил в тот же день и четвертная для него были — не деньги. Все же он долго повторял:

— Ну, как это, право! Какие люди пошли!.. Никому довериться нельзя!

После длинной паузы, он говорил уже о Липочке и слегка упрекнул ее: что вот и она, говорила, что любит, а уехала с другим.

— Я, конечно, на нее не сержусь. Ну, что поделаешь — ошибку сделала. Ведь, она моложе меня лет на пятнадцать… Да верно и вправду: Липочке не весело было жить со мною… Мне бы только вернуть ее!..