|
Посв. Кн. Н. Д. Мингрельскому
Средь горного, шумящего потока,
На мшистом камне, над волной студеной,
Накинувши на плечи плащ зеленый,
Чинара поднялась высоко.
Чуть шелестя дрожащею листвою,
Она стояла, думою объята,
Глядела в даль, где алый луч заката
Сливался с моря синевою.
Ее пленяла эта даль немая,
Влекла к себе чарующей загадкой…
А здесь, под ней, — то громко, то украдкой
Шумел поток, не умолкая…
То навевал он сладостные грезы,
То рвался, полный страсти и тревоги,
И с диким воплем целовал ей ноги…
И брызги сыпались, как слезы…
Он говорил ей, плача и тоскуя:
«Отдайся мне! О, сжалься надо мною!
В волшебный край могучею волною
Тебя в объятьях унесу я!..
Взгляни кругом: здесь так бедна природа!
Громадой высятся угрюмой горы!..
Ты здесь раба, — а там все манит взоры,
Там жизнь, раздолье и свобода!..»
Смелей, все выше обнимали волны
Чинары стан… Бороться сил не стало:
Она качнулась тихо — и упала
В поток, безумной страстью полный…
Как дикий хищник, он неумолимо
В объятьях сжал чинару молодую —
И по стремнинам, пенясь и ликуя,
Помчался с ней неудержимо…
Но на пути, не доведя до цели,
Ее он бросил на берег песчаный
И скрылся там, где запад гас багряный.
Где волны синие шумели…
|