Прекрасна мыза Леммергоф!
Дом в старом стиле, с мезонином,
Ограждена высоким тыном
Усадьба, словно от врагов;
Чудесный сад пленяет тенью
Разбитых правильно аллей,
Украшен группой тополей,
Жасмином, розами, сиренью…
Кругом — богатство, благодать!
Хозяйство — в виде образцовом.
Траву — не то, чтобы коровам,
А людям в пищу можно дать.
С болотом, с почвою песчаной
Немало было тут борьбы…
«Да, все трудилися рабы!»
Читатель скажет мне гуманный.
Пусть так! — Но здесь и батраки
Живут прилично, словно баре:
Любой — чуть не в сюртучной паре,
И для носов тут есть платки.
Культурно все: завод с больницей,
Дороги, школа — первый сорт!
Взглянув, ругнешься: «Фу ты, черт
Ужели я не за границей?!»
Фрейгерр, доживший до седин, —
Владелец мызы, — чтим в народе.
В буквальном русском переводе,
Freiherr — свободный господин.
Когда в Москве сажали в клетки
И били знатных лиц кнутом, —
На воле, с гербовым щитом
Гуляли фрейгерровы предки,
Охотой тешились, войной,
Иль промышляли, — мы не скроем, —
Обыкновеннейшим разбоем…
Теперь — порядок здесь иной.
Трудом занявшись плодотворным,
Фрейгерр — практичнейший лендлорд.
Не служит он — и этим горд,
Но горд и званием придворным!..
Не посещает он столиц:
В Москве — противный дух Каткова,
Все в Петербурге бестолково,
«На сцене» много «новых» лиц!..
Он пререкается с властями
И за традиции стоит, —
Но вежлив: даже говорит
По-русски с русскими гостями…
Но их немного: раз лет в пять
Заглянет русский из столицы —
И погостит, — чтоб небылицы
Потом о фрейгерре болтать.
Примерно: фрейгерр скуп немного,
А гость кричит: «Он страшно скуп
Там из ворон варили суп!
Я чуть не умер там, ей-Богу!..»
|