|
Посв. памяти гр. Μ. X. Рейтерна
Мальчик сидел у ручья и горючими плакал слезами,
Плакал над первой утратой, тяжелой, хотя и ничтожной:
Ландыш, которым играл он, склонившись над влагой тревожной,
Вырван из рук его слабых и вдаль унесен был струями.
Старец к нему подошел и, узнав о причине печали,
Мальчику молвить хотел: «Не горюй, мой малютка, напрасно:
Недолговечны и ландыш, и розы, и все, что прекрасно!
Чашечки ландыша нежные скоро бы сами завяли!
Радуйся ж лучше тому, что не видел ты их увяданья,
Что, уплывая, сверкали жемчужной они белизною!..»
Молвить он это хотел, но подумал: «Зачем я открою
Бренности горькую тайну, источник иного страданья?!
Слезы ребенка — росинки, — покуда, как ландыш душистый,
Вера в нетленность прекрасного в чистой душе расцветает!
Не отниму этой веры! Пускай ее жизнь отнимает!..»
И с поцелуем он молвил: «Не плачь! Ты в траве шелковистой
Ландышей много найдешь на лугу и в дубраве тенистой!..»
|