|
Посвящается А. К. Шеллеру
Ирана царь Хозрой безмолвен, сдвинул брови;
В душе его кипит сомнений жгучих яд:
С Юстинианом он померяться бы рад,
Но страшно за свой край и жаль народной крови!..
Сгубить все может миг, — а возродить — века!
Кто победит? Как знать?!.. О силе Византии
Немолчно говорят, поют ее витии!
Там Велизарий, там несметные войска!..
Гайканский князь Абгар великому Хозрою
С поклоном говорит: «О, если веришь мне, —
Пусти меня туда: во вражеской стране
Пробыв дня два, тебе всю правду я открою!..»
«Два дня?! Смеешься ты?! Тут мало и двух лет!
А впрочем… поезжай!..» С торговым караваном
Абгар отправился, едва ночным туманам
Стал издали грозить проснувшийся рассвет…
Недолго ждал Хозрой: слетал Абгар, как птица, —
И, шаху поклонясь, так начал свой рассказ:
«Гнездо твоих врагов, — их людная столица,
Несметным полчищем хранима, как алмаз.
Богатству меры нет, нет пышности предела!
Дворцы — ваяния и зодчества краса!
Враги готовятся… Все море побелело
От тысяч парусов. Знамена — что леса!
И Велизарий сам для войск — живое знамя!
Он лишь приказа ждет, чтоб двинуться на нас…
Хозрой в унынии: «Беда! Что будет с нами?!..»
Но прерывает князь: «Не кончен мой рассказ!
Поведать главного я не успел покуда…»
«Чего уж тут главней?! Нахлынут и зальют
Огнем и кровью все!..» — «Нет, нам не будет худо!
Изветы, ложь и лесть избрали там приют!
Юстиниан не тот, что был во время оно,
Венчанную главу когда склонять умел
Пред детищем своим, — святынею закона!
Трепещет истина пред ложью слов и дел…
За все: за взор, за мысль — изгнание и плаха,
Доверия — ни в ком, ни в ком и ни к кому!
Жестокость, жалкий плод бессилия и страха…»
«Довольно! — властелин ответствовал ему. —
Бить сбор войскам, едва забрезжит луч рассветный!
Поднимем славный стяг и двинемся в поход!
И будь я хоть один, а их полки несметны, —
Рабы не страшны мне! Меня победа ждет!»
|