|
Ямщик лихой, — седое время
Везет — не слезет с облучка.
Пушкин
Как тянутся часы!.. Как этот долгий путь
По выжженной степи невыразимо-скучен…
Столбы, ракиты, пыль… Как даже взор измучен —
И хоть на чем-нибудь хотел бы отдохнуть!
Гляжу я жадно вдаль… Но чуть заметно в гору
Дорога тянется, не видно за горой
Ни рощи, ни жилья… А сзади, там, за мной
Над речкою село едва доступно взору:
Белеют хижины, в тумане синем лес;
Вся в золоте, река на солнышке играет!..
Смотрю — не нагляжусь и сердце замирает!
Но миг — и этот вид пленительный исчез.
И так взгрустнулось мне по нем, что с полдороги
Вернуться бы назад я, кажется, готов!
Но что ж я встретил там? Угрюмых мужиков…
Река грязна, мутна… Как хижины убоги!
Листва корявых верб запылена, тускла…
(А вербы издали потом казались лесом!)
Не в сладостной тени, — под стареньким навесом
Жидовская корчма мне отдохнуть дала!..
Дорога тянется. На небе солнце выше.
Еще проехали — и предо мной с горы
Открылся новый вид: река, лугов ковры
И лес, и хижинок соломенные крыши…
И страстно сердце вновь забилося во мне:
Я, прошлое забыв, отдался весь надежде.
Но что ж найду я там? — Все то же, что и прежде,
Что видел я не раз в родимой стороне!
Но, полный странною сердечною тревогой,
Туда, скорей туда добраться я хочу
И в нетерпении вознице я кричу:
«Да что ж ты, братец мой? Заснул ты, что ли? Трогай!»
Так тянется порой печальный жизни путь
По выжженной степи: он так же пылен, скучен, —
И бедный путник рад, когда душой измучен,
В какой-нибудь тени укрыться, отдохнуть, —
А после вновь глядит с такою же тревогой
В годов умчавшихся чарующий туман,
Иль, жаждой новизны нежданно обуян,
Кричит он времени: «Заснуло, что ли? Трогай!..»
|