|
1
В темном платье, покрытая черным платком,
Неразгаданной тайны какой-то полна,
Монотонно на скрипке играла она
На дворе, под моим незакрытым окном…
Пела скрипка избитый веселый мотив,
Всем известный давно и наскучивший всем,
Но под звуки его я забылся совсем,
Невозвратные думы свои возвратив…
Не веселье мне слышалось в струнах живых,
А печаль-сирота, дочь бессонных ночей;
И смотрела тоска из глубоких очей,
И глубокое горе таилося в них…
Хороша так еще, так еще молода
Музыкантша была; но огонь юных лет,
Но заветного чувства мерцающий след
Погасила суровой рукою нужда…
Кто, откуда она — я не знал, не хотел
Даже знать я; но только, но только желал,
Чтобы этот мотив никогда не смолкал, —
Почему, объяснить бы я сам не сумел…
Я смотрел, я следил, как водила смычком
По струнам, выделяясь из кружев рука;
И щемила мне сердце глухая тоска, —
Сам не знаю о чем, сам не знаю по ком…
2
А она… А она — под окошком моим —
Словно знала, кто слушал так жадно ее;
Точно вылить хотела все горе свое,
Будто навек она расставалася с ним…
Были окна закрыты везде и у всех;
Только слушали скрипку подвал, да чердак,
И бросала нужда свой последний пятак
За веселую грусть, за рыдающий смех…
С каждой нотой смелей, всё смелее была
Музыкальная речь, вдохновенная речь —
Словно всех музыкантша хотела увлечь
Тем искусством, которому жизнь отдала…
Незатейливым, грубым нашли бы его
Скрипачи-виртуозы, — но что мне до них,
Если в нём лишь я музыки силу постиг,
Если лучше всю жизнь не слыхал ничего!..
Пусть невеждой меня назовут из невежд, —
Но маэстро великий, земной полубог,
Никогда, никогда разбудить бы не смог
Столько грез, столько чувств, столько дум и надежд!..
Смолкла скрипка… Простилася с нашим двором
Музыкантша… Затих звук последних шагов…
Я стоял в упоенье, рыдать был готов, —
Сам не зная по ком, сам не зная о чем…
|