Я видел жизнь: она была
Полна слепого самовластья,
Она томила жаждой счастья,
Терзала, мучила и жгла.
Она дарила иногда,
В тумане сумрачной невзгоды,
Мгновенья призрачной свободы
Рабам бесплодного труда.
Она звала в неравный бой
С обуревающею тьмою
И в тот же миг перед судьбою
Клонилась гордой головой.
Кичась былых побед венцом,
Ведя слепцов по бездорожью,
Она гасила искру Божью,
В душе зажженную Творцом.
Безумье с мудростью сроднив,
Порок — с духовной чистотою,
Она смеялась над мечтою,
В себе мечты похоронив.
Добро и зло, и мрак, и свет —
В ней все сливалось, утопая…
И тщетно я, любя, страдая,
Взывал к ней: «Жизнь! Дай мне ответ!..»
Я видел смерть: она была
Полна святого всепрощенья,
Когда из горнего селенья
В приют страдания вошла.
Она с отрадой неземной
Склонилась кротко к изголовью
И с материнскою любовью
Смирила вопль души больной.
Она послала тихий сон
Тому, в ком гасла жизни сила,
Крылом незримым осенила
Последних мук последний стон…
Страданья кончились навек,
И с рубежа пути земного
Улыбкой детства золотого
Ей улыбнулся человек, —
Как будто в тот прощальный миг
Не умер он — дитя невзгоды,
А к лону матери-природы
Всем существом своим приник…
И понял я, что смерти нет,
Что наша жизнь — лишь путь тернистый
В тот мир бессмертья, мир лучистый
Где брезжит свет, предвечный свет!
20 апреля 1905 г.
|