«…Неодинаково сложилась жизнь Поленова и Прянишникова. Из разных кругов общества они вышли. Были они люди разной умственной культуры. Различны были их пути художественного творчества, неодинаковы художественные интересы…»
Если мы непременно пожелаем искать соответствий между нашей эпохой и творчеством звуков — музыкой, то наиболее полным комплексом звучаний, в своей сложности и простоте равным нам и переживаемому нами времени, обладает А. Н. Скрябин. Его творчество — это ослепительно-буйный, нестерпимо-сверкающий вихрь в чьей звуковой пестроте кроется необыкновенная ясность, прозрачность и простота, которой не может не слышать чуткое ухо…
Писали уже несколько раз о художнике Иване Яковлевиче Билибине: иногда сведения эти были оккультические, а иногда просто тревожные. К первым, я отношу известие, что этот художник «оказывается жив» и живёт (сразу) в Софии и Праге, где и работает. Позже сообщалось, что художник Билибин просто-напросто пропал, исчез, и найти его нет никакой возможности.
Русское кабаре совершает победоносное шествие по миру. Его яркие задорные плакаты вы увидите повсюду. И в немного скучном Берлине, и в ослепительно зеркальном Париже, и в палевых туманах Лондона, и в заатлантическом городе Жёлтого Дьявола. От Варшавы до Мадрида и от Христиании до Константинополя. Даже в другом полушарии, где люди обращены к нам ногами, и там со стен убогих подвалов глядят яркие, весёлые, русские краски и звенят то надрывно унылые, то залихватски размашистые русские напевы.
Над купами густой, темной зелени садов взбегают к небу стройно две совершенно разные по архитектуре башни Шартрского Собора. Вы видите их еще издали, выйдя из душного, чёрного, прокопчённого насквозь вокзала, и направляетесь, вдыхая густой, сладкий аромат липового цвета, по первым, безличным, людным улицам городка…
Передо мной картины Судейкина: вот — чудесный, полный поэзии, радости и юмора, мир старинных пейзажей, дворянских усадеб, хороводов под зеленой синью рощи, жеманных молодых людей, влюбленных в сельских красавиц: оживший мир беспечной прелести и любви, над которым купидон, выхоленный в бабушкиных перинах, натягивает свой лук…