Николай Минский «Элегия»

О, память бледная! Над жизнью одинокой Взошла ты вновь, как томная луна Восходит над пучиной вод глубокой. О, грустных дум царица, как она — Царица волн. Сияя мертвым светом, Былого счастья озаряешь даль. Но столько красоты в сиянье этом, Что счастья прошлого душе почти не жаль!   В своих гробах, твоим лучом облитых, Как хороши умершие мечты! Слова забытых клятв — не мной забытых — Как нежно повторять умеешь ты! Но в дни, когда спокойно и не жадно Я пил из кубка счастья, — было ль мне Отрадней, чем теперь, когда о сне Исчезнувшей любви мне так скорбеть отрадно? Скажи, о, память! Счастлив ли я был В тот день — желанный день! — когда пред нею Я сердца тайну сладкую открыл И в первый раз назвал ее своею? Еще в любви клялись мои уста, А уж душа, с родной простившись тайной, Была опять угрюма и пуста, И радость новая казалась ей случайной.   Или в ту ночь, когда сбылся мой сон, Блаженно жгучий сон ночей несчетных? Зачем, скажи, в раздумье погружен, Вдоль улиц, полных сумерек дремотных В то утро одиноко я бродил? Сбылась мечта — и сделалась минувшей. Зажглась заря — и с грустью я следил За утренней звездой, в сияньи дна тонувшей.   И так всегда. Как призраки, спеша, То радость, то печаль в душе мелькает. Но чуть спрошу: «Счастлива ль ты, душа? Страдаешь ли?» — она в ответ вздыхает. Текущий миг блаженства иль забот, Едва родясь, отравлен созерцаньем. Святое впереди: оно зовет, Прекрасное за мной горит воспоминаньем. Так богомольцы в летний, жаркий день Шагают ровной поступью покорной Средь пустырей и мимо деревень, И через лес, где слышен ключ проворный. Без ропота вперед они идут, Покинувши привал без сожаленья. В далекий храм надежды их влекут, Мечты летят назад в родимые селенья.

Песни любви. Цикл второй