Николай Минский «Волны»

I

Я слушал их вблизи, меж трав и скал,
Куда прибой их вел, спеша бесцельно,
Где ветер сторожил их и ласкал.
И каждая волна, звуча отдельно,
Светлей небес, чуть воздуха темней,
Смеялась и плясала вкруг камней,
Иль мчалась, впереди сестер мятежных,
На бронзовый помост песков прибрежных.
 
То был прозрачный смех и молодой.
И я сказал: «Вот торжество мгновений,
Бегущих к нам немолчною чредой
Из тишины глубин и отдалений!»
Вдали синел угрюмый океан,
Но белой пены тающий обман
Звучал у берегов, где, солнцу рады,
Играли волны — вольные наяды.
 
И солнца луч их влажные тела
Пронизывал пылающим лобзаньем.
И каждая волна была светла,
Как светлый миг, проникнутый сознаньем.
На гладком дне, сквозь трепетный кристалл,
Я тайны волн беспечные читал,
Движенья трав, с дыханьем моря дружных,
Мельканье рыб средь раковин жемчужных.
 
II

Меж тем, прилив из бездны вод возрос
И к бездне вод склонился день багряный.
Обрызганный покинул я утес
И с берега бежал на холм песчаный.
Оттуда пенья волн я не узнал.
Их голоса, раздельные средь скал,
Их буйный смех, и звон, и шепот влажный
Теперь слились в печальный гул протяжный.
 
И этот слитный гул в вечерний час
Звучал, как дальний хор воспоминаний,
Всегда равно безрадостных для нас —
Поют ли гибель счастья иль страданий.
Как будто вслед за умиравшим днем
Наяды шли и плакали по нем,
И день, им внемля, гаснул без возврата
И умирал от жгучих ран заката.
 
И кровь его лилась на неба свод,
На облака, на море в дали синей,
Где солнца шар, коснувшись черных вод,
Казался то курганом над пустыней,
То куполом, то пламенным шатром,
Дрожал, как бы колеблем ветерком,
И скрылся за пучиною студеной,
Прощальный бросив мертвый луч зеленый.
 
III

И в тот же миг в поблекшей синеве
Замолкла трель, и жаворонок сонный
Упал в гнездо, сокрытое в траве,
И ветр морской, внезапно охлажденный,
Меня сырым дыханьем пронизал.
Казалось, краски жизни он стирал
И в саван тусклый, серый и тяжелый,
Поспешно кутал небеса и долы.
 
И я спешил, опутан серой тьмой,
С холма на холм, через пески и кочи.
О, мертвый час меж солнцем и луной,
Меж явью дня и сновиденьем ночи!
Вдали маяк вращал цветным зрачком,
Трава свистела жалобно кругом,
А там, в туманах влажных, где Капелла
Зажглась пятном, морская бездна пела.
 
Но я не мог ту песнь уразуметь.
Когда ж прошло души оцепененье,
Меж небом и землей дрожала сеть
Лучей прозрачных, и, как сновиденье,
Земле уснувшей грезилась луна,
И небу снилась бледная страна,
Похожая на прежний брег холмистый,
И морю снился трепет звезд лучистый.
 
И понял я ту песню бездн морских.
То был не смех мелькающих мгновений,
Не плач воспоминаний, чуть живых,
А ровный шум глубин и отдалений,
Дыханье жизни пред лицом судьбы,
Рассказ без чувств, молитва без мольбы.
Печаль и радость умерли бесследно,
А песнь звучит бесстрастно и победно.