Петр Быков «Невольник»

Из Шарля Мильвуа
Воровски увезен из сторонки родной,
Из привольной Гвинеи далекой,
Безутешно рыдал негр несчастный, больной,
Изнывая от скорби глубокой.
 
Он стонал, истомлен непосильным трудом,
Он ломал исхудалые руки:
«Неужель оттого, что я черен лицом,
Обречен я на горе, на муки?
 
Мне сулила судьба в нашем милом краю
Столько радостей, счастья на воле…
О, как жарко любил я подругу мою,
Молодую красавицу Долли!
 
Знаю, был бы теперь я счастливый отец…
С крошкой сыном увижусь ли снова?
Иль несчастная мать, исстрадавшись вконец,
Схоронила птенца дорогого?
 
И не буду тебя, о мой сын, усыплять
Я напевами гимнов победных,
Рвать с тобою плоды и тебя забавлять
Средь гвинейских лесов заповедных.
 
Не открою тебе я искусства, как змеи
Усыплять, как залечивать раны,
Как на львов нападать, и ладьею своей
Управлять в ураган и туманы…
 
Не увижу теперь и бананов я тех,
Что садить я для сына трудился,
Ни пещеры в скале, где для сладких утех,
Я украдкою с Долли сходился;
 
Ни родного жилья, где отец мой почил
На руках у меня безмятежно,
Ни того уголка у ручья, где ловил
Я предсмертный вздох матери нежной.
 
Как-то лег я вздремнуть у ключа в сильный жар
И проспал под платаном весь день я…
Вдруг причалил корабль… И жестокий удар
Разогнал все мои сновиденья!
 
Миг, — и схвачен я был, в плен попался… Исчез
Берег нашей отчизны прекрасной…
И, закован, вопил и все силы небес
Призывал я на помощь напрасно!..»
 
И когда бедный негр пел про это, — пристал,
С новым грузом, корабль из Гвинеи.
Встретив здесь земляка, негр расспрашивать стал
Об отчизне, дрожа и бледнея.
 
«Брат мой, друг, расскажи мне о Долли!..» В ответ
Показал тот на небо рукою.
«А мой сын дорогой?..» — «И его уже нет,
Крошка спит под землею сырою…»
 
И невольник два дня в рот не брал ничего,
Выбивался под зноем из мочи,
И посевы полей пот кровавый его
Орошал от рассвета до ночи…
 
Третий день наступил. Вот над спящим рабом
Бич плантатора яростно взвился:
«Спать хочу!» — прошептал горемыка — и сном
Непробудным навеки забылся.

1890 г.