В Большой Байрам, великий праздник,
Слуга шайтана, хитрый див,
Чалмой рога свои прикрыв,
Под мышку взяв ковер-намазник,
Принявши строгий вид муллы, —
В толпе степенно шел к мечети,
Где правоверные, как дети,
Возносят Вышнему хвалы.
Среди всеобщего почтенья
(Народ к почтению привык!)
Шел див… Как вдруг один старик
Был уязвлен змеей сомненья:
У старца опытен был нос,
Почуял сразу запах серы —
И старец молвил: «Светоч веры,
Дозволь задать тебе вопрос!»
«Пойдем!..» И, сев в тени ореха,
Продолжил он: «О, будь правдив!
Ты не мулла, — ты адский див!..»
А див уж трясся весь от смеха:
«Сразил! Попал не в бровь, а в глаз!
Да жаль, что опоздал ты малость!
Я див, — а мне пустая шалость —
Войти в мечеть, свершить намаз,
Болтать во имя Магомета
Толпе глупцов про всякий вздор!
Я применился с давних пор
К условьям суетного света!
В войсках, и в лавке, и в суде,
Я, в соответственном наряде, —
Паша, торгаш, продажный кади!
Везде найдешь меня, везде!
Порой, надев халат узорный,
Я старшим визирем кажусь;
Хочу — красоткой наряжусь,
Женой коварною и вздорной!
То прежде был я нелюдим,
Детей когда-то мной пугали!
Теперь — иные дни настали
И я, как видишь, стал иным!
Уж я утратил запах серы!
То серой пахнет мой наряд:
Его за деньги, напрокат
Дал мне мулла, дал светоч веры!
Ко мне с прошеньем ты сто раз
Ходил почтительно, со страхом!
Да, чтил!.. И в том, клянусь Аллахом,
Вся суть, весь блеск моих проказ!
А превращения доныне
И не заметила толпа!
Немудрено: толпа слепа!..
А ты не слеп, но все ж… разиня!..»
Сказал — и с хохотом исчез…
А старец думал: «Вот так диво!
Куда ни сунься, — встретишь дива,
Куда ни глянь, — повсюду бес!
А ну, решись-ка я, попробуй
Сказать, что шейх иль визирь — див!
Будь я, как следует, правдив, —
Что сталось бы с моей особой?!.»
|