Владимир Мазуркевич «Больной»

(Б. Н. Орленеву).

Вы говорите, доктор, я здоров,
А между тем родным моим сказали,
Что болен я, и чтоб без дальних слов
Они меня в больницу отправляли!..
Ах, доктор, доктор! Право, вы… чудак!..
И одного понять не можете никак,
Что для меня болезнь моя — отрада:
Здоровья ж вашего и даром мне не надо,
Того здоровия, которым вы больны.
Мои слова вам кажутся смешны?
А между тем, ей Богу, под сомненьем,
Кого сажать полезней в желтый дом:
Меня иль тех, кто с диким озлобленьем
Беснуется кругом!..
Судите сами: всем твердил я без изятья,
Что надо жить, как нам Господь велел,
Что все несчастные, все сирые — нам братья,
Что их судьбу я б облегчить хотел.
Богатых звал я с бедными делиться;
Я говорил, что наш священный долг
Для блага ближнего работать и трудиться.
И что ж? Какой же вышел толк?
Толк? Никакого… Да-с! Подобными речами
Один эффект я произвел:
Все отходили прочь, слегка пожав плечами,
И говорили вслух: «Да он с ума сошел!»
Я видел девушку… прекрасная, святая,
Чистейшей красоты чистейший образец!
Казалось мне, что на землю из рая
На утешенье нам послал ее Творец.
Порывы светлых дум, возвышенные чувства,
Ум, сердце, красота — все было в ней… Она
Любила музыку, поэзию, искусства,
Но, по несчастию, была бедна…
И торг, постыдный торг свершился. За мильоны
Развратник старый молодость купил.
Напрасны были жалобы и стоны:
Звон золота все крики заглушил;
И я рыдал… рыдал кровавыми слезами!
Ведь человек, поймите ж, погибал
И, жертву обхватив нечистыми руками,
Бог наших дней маммон торжествовал.
А вы твердили мне, как будто бы в участьи:
— «О чем вы плачете? Ведь девушка была
Совсем бедна, нуждалася, и счастье
В таком замужестве, наверное, нашла:
Чиновный старый муж, богатство, экипажи,
Приемы, выезды, всегда роскошный стол…»
И добавляли тихо: — «глупо даже
Ее жалеть… Нет, он с ума сошел!»
Из грязи пошлости, из мелкого разврата
Я вытащил ее… Свое ей имя дал;
Любил как божество возвышенно и свято,
Обманщицу считал за светлый идеал;
А между тем она бесстыдно, беспощадно
Лгала во всем, а я не видел ничего.
Но горький час настал; с тоскою безотрадной
Я вспоминаю час позора своего.
Как был я оскорблен! Как глубоко унижен
Когда, войдя, увидел, что она,
Моя законная любимая жена, —
И мой начальник… А!.. Стоял я неподвижен…
Казалось мне, земля разверзлась предо мной!
О, это свыше сил!.. Все вмиг погибло: вера,
Любовь, надежда!.. Все!.. С такою красотой
Испорченность такая без примера!..
Я чуть не задушил ее за эту ложь!..
А мне приятели твердят кружком согласным:
— «Ты не воспользовался случаем прекрасным:
Жена начальнику понравилась; так что ж?
Ведь это, милый друг, блестящая карьера!
Да разве не было подобного примера?!
А он историю скандальную завел!..
Дурак!.. Дурак!.. Да ты с ума сошел!..»
Таких безумств я делал очень много…
Недаром же меня безумным назвал свет.
Да, доктор, правы вы! Конечно, судя строго,
Мне, сумасшедшему, здесь больше места нет!
Я в желтый дом пойду… С условною моралью
И безусловной подлостью смешать
Могли вы ум! Ну, что же, исполать!
Прикрыв безнравственность приличия вуалью,
Вы будете считать здоровыми себя,
И, соболезнуя о сумасшедшем друге,
Жать, нежась, руки, искренно скорбя,
Его «несчастной», «брошенной» супруге!..
 
Вы говорите, доктор, я здоров,
А между тем родным моим сказали,
Что болен я, и чтоб без дальних слов
Они меня в больницу отправляли?!
Да я и сам пойду… Но должен лишь сказать
Всем подлецам грядущим и прошедшим,
Что предпочту остаться сумасшедшим,
Чем здравым смыслом вашим обладать!