Слушай: ты в темную ночь,
В час, когда мыши бессонные жить начинают,
В окнах погаснут огни, и греметь суета перестанет,
В злую осеннюю ночь,
В церкви на башню взойди.
Там, высоко над землею, где колокол небу внимает,
Стань и внемли и гляди:
Ночь эта черная повесть тревожную знает.
Кровли везде, без конца…
Кровли… Под кровлями люди… То бедные души,
Спящие души. Во имя Творца,
Их не буди ты и медным призывом их ночь не наруши.
Не прогоняй тишины!
Звезды на небе смежили бы в страхе зеницы,
Если б разверзлись и прочь отлетели, как крышка гробницы,
Кровли, сокрывшие сны;
Если б проснулись они,
Спящие души в тот час в наготе их убогой.
Пусть до утра будут мертвы — мир за день грешил слишком много!
Пусть будут мертвы они.
Видишь, — туманы встают…
Бродят по улицам вместе с блудницами, словно виденья,
Тонут в них зданья. Узнай: то греха испаренья,
То к небесам вопиют
Все совершенные за день людьми преступленья.
То не туманы, — то стон!
Кровь умерщвленных и слезы терпящих, и ложь победивших;
Части их душ, содроганья сердец согрешивших,
Знай, — то смятенье, то совесть встает над селеньями душ опочивших!
То не туманы, — то стон…
Видишь, — все выше… Ползут…
В кольца, как змеи, свиваясь, весь город сдавили тисками,
Вьются, кружатся повсюду и в окна скребутся когтями,
В домы, где прячется блуд,
В эти жилища, сокрывшие ложь за стенами.
Город задохся!.. Всю ночь
Над распростертым грехом торжествует бессонная совесть!..
Стань и внимай молчаливо: осенняя ночь
Знает тревожную повесть…
|