Юрий Зубовский «Ночь на Дёме»

Поэзия|
На мысли спускается светлая дрема,
Темнеет небес бесконечных эмаль…
Застыла в покое глубокая Дёма
И вечер набросил густую вуаль.
 
Ложатся луны серебристые блески,
Плывут вереницы пленительных грез,
И весел размеренно-частые всплески
Тревожат задумчиво-сумрачный плес.
 
Мерцанье костра на далекой равнине,
Едва озаренной холодной луной…
Вот где-то у мельницы в ракушках, в тине
Поднялся сердитый старик-водяной.
 
За дубом смеется проснувшийся леший
И хочет столкнуть водяного на дно,
То скачет веселой, пушистою векшей,
То вдруг обернется в сухое бревно.
 
Русалки взобрались на берег отлогий,
Свивают из трав побережных венки
И смотрят на темную ленту дороги
И взгляд их — томленье нездешней тоски.
 
Но летние ночи проносятся скоро,
Светлеют, алея, вокруг небеса,
В татарской деревне, в тени косогора
Раздались и вдаль понеслись голоса.
 
Тускнеют и тают неясные тени,
Все ближе и ближе, желанней заря…
Вот — вспыхнула светом нездешних молений,
В сверкающих брызгах искрясь и горя.
 
И солнце сверкнуло по длинной мечети,
Табун лошадей промелькнул между нив,
Задорно блеснули при солнечном свете
Косматые пряди взлохмаченных грив.
 
Вот девушки вышли из старого дома,
Спугнули ночную прохладу и тишь,
Лишь шепчет о чем-то глубокая Дёма
И грезит о чем-то прибрежный камыш.

«Вестник Европы» № 1, 1916 г.