Юрий Зубовский «Сеанс»
Пестро и нелепо, как на экране
Кинематографа, жизнь промелькнула —
Святость мечтаний, разгул в ресторане,
Жгучие ночи хмельного разгула.
Так же за драмой тяжелой и жуткой
Фарс безобразный мелькал на экране,
Так же кончались обидною шуткой
Долгие годы пытливых исканий.
Так же мечты зачарованный терем
Горько сменялся дешевым притоном.
Юная девушка — женщиной-зверем,
Чуткая лирика — злым фельетоном.
В смене веселой неслись панорамы…
Ужас, потом безразличие транса…
Быстро сменялись Глупышкишым драмы…
Близится и окончанье сеанса.
Кинематографа, жизнь промелькнула —
Святость мечтаний, разгул в ресторане,
Жгучие ночи хмельного разгула.
Так же за драмой тяжелой и жуткой
Фарс безобразный мелькал на экране,
Так же кончались обидною шуткой
Долгие годы пытливых исканий.
Так же мечты зачарованный терем
Горько сменялся дешевым притоном.
Юная девушка — женщиной-зверем,
Чуткая лирика — злым фельетоном.
В смене веселой неслись панорамы…
Ужас, потом безразличие транса…
Быстро сменялись Глупышкишым драмы…
Близится и окончанье сеанса.
«Огонек» № 13, 1916 г.