|
Ее — жемчужину Океаниды знойной,
К туманам севера приплывшую с волной,
Цветок, взлелеянный бразильскою весной,
Облагороженный Британией спокойной,
Ее — гармонию всех таинств и святынь,
Всех чар земной любви, божественной и лживой, —
Художник, просветлен догадкою счастливой,
Представил жрицею египетских богинь.
И с гордым профилем, с изгибом длинной шеи
В один аккорд слился загадочный наряд.
Окутан низкий лоб, волос прикрыты змеи
Тяжелой повязью, откинутой назад.
С очей, с лица и с плеч густой покров снимая,
Запястья звонкие встревоживши слегка,
Застыла в воздухе округлая рука,
Как будто на струнах незримых отдыхая.
И вот она стоит с улыбкой пред судьбой,
Живой прекрасный сфинкс, и божество, и жрица,
Сияньем собственным венчанная царица,
И взор таинственный вперила пред собой.
О красота! Кумир иль божество без храма,
Сфинкс, неразгаданный до наших дней, как встарь,
О, сила сил земных! Как дым от фимиама,
Исчезла б истина, попав на твой алтарь,
И на весах судьбы высоко бы взлетели
Добро и честь, и долг — перед улыбкой Нелли.
|