Петр Кожевников «Venus und schläfrig»

Ах, и нужно ж мне было тебя полюбить!

Ведь спит, совсем спит на плечах твоих твоя милая головка.

Лицо у тебя кроткое; лоб безмятежен; на губах задремала улыбка.

Мне чудится, что комната загорается. В моем мозгу вспыхивают горячие стрелки. Я говорю, говорю… Мои стрелки зажигают воздух.

Ведь вот всполошились от речей моих все твои близкие. Спорят, шумят.

Ты улыбаешься… Только от шума глаза твои чуть искрятся. И это от них вспыхивают во мне мои золотые стрелки.

К вечеру, усталые от споров, мы идем прогуляться.

Тих городишко. Хорошо гулять в эту пору. На домах голубые тени. Люди идут редкие, не торопятся; их тихо несет в воздухе.

В городском саду на клумбах цветы. Мы сели. Нас двое, и ты вдруг говоришь. Ах, певуч, как певуч несравненный твой голосок.

Ты произносишь с упреком, совсем, как ребенок:

— Ваничка, зачем вы так напали на красивых барышень, что они только и думают о поцелуях? Ведь как раз сегодня утром вы меня поцеловали.

Тогда в душе моей что-то нежно смеется, но тотчас же плачет безнадежностью.

Но тебя я утешаю:

— Это я говорил не о вас. Я это о тех глупых и красивых женщинах, которые любят мужчин. У вас душа чистая. Вы уютная. Вы совсем моя маленькая мама.

Ты успокоилась. И мы снова гуляем.

Ты рада идти так со мной. Твой лоб безмятежен. Ты всему улыбаешься.

Тебе ничего, ничего не надо!

И счастливо спит на плечах твоих прекрасная головка.

Твой шаг спокоен, чуть зыбок, шаг женщины. А молоденькую грудь ты несешь прямо, бессознательно-гордо, как девочка, и как мальчик легко. Ты белая лебедка.

Что-то во мне безнадежностью плачет.

Я рассказываю:

— Жил-был один, и полюбил царевну, которую не научили думать. Царевнам не полагается думать.

Ты улыбаешься.

Я гляжу на землю, которая кругом. На ней много цветов, деревья и травы. Она — такая семейная. А солнце, которое садится, багровое, сытое солнце, — ее муж.

Ты, дорогая, — земля, ты — земля!

Ах, девушка, — это спокойное солнце тебя не разбудит!

Утром я уезжаю. И на вокзале, отозвав тебя в сторону, шепчу на ушко:

— Я должен с вами расстаться. И чего это я только вообразил себе! Нет, верно, это я был глуп, что вас так мучил. Прощай, моя сказка и мой бедный сон!..

Ты улыбаешься…